TRIPANDТРЁП

Путь на Кавказ

Блюмкин. Поэт

Яков Григорьевич Блюмкин
Яков Григорьевич Блюмкин

В 1898 году в местечке Сосница, что близ Чернигова, в семье магазинного приказчика Герша Блюмкина родился мальчик, «серьёзный, как бы мыслящий, карапуз». Назвали младенца Симха-Янкель. Спустя два года в Одессе, на Молдаванке, родился он же, - не вру, об обоих фактах он сообщил чекистам лично, в 1918-м и в 29-м, уже после ареста. Хотя, конечно, мог и напутать что-то, - многим ли из нас знакомы обстоятельства нашего рождения не по рассказам родственников, а по собственным воспоминаниям? – определённо, мог что-то напутать.

Придерживаясь одесской версии, сообщим: традиционное еврейское обучение Яша получил в хедере, всему остальному научила улица.

В 1913-м году он поступил учеником в электротехническую контору Карла Фрака. Позже любил ностальгически вспоминать пролетарскую юность, докладывая следствию: «Электротехническим ремеслом занимался вплоть до Февральской революции 1917 г., получив квалификацию и звание подмастерье», - запамятовал, должно быть. Или напутал. Во всяком случае, биографам и прочим компетентным органам доподлинно известно о следующих отметинах его трудового пути: разнорабочий в театре, трамвайное депо, консервная фабрика братьев Аврич и Израильсона.

После начала Первой мировой войны, работая в конторе купца Пермена, Янкель наладил изготовление фальшивых справок для освобождения от призыва. Очень ходовой товар. Очереди стояли. Номерки на ладонях записывали чернильным карандашом.

Но попался. На допросе чистосердечно признался полиции: «Хозяин заставил».

Суд оправдал дисциплинированного юношу.

Купец по-рыбьи хватал воздух широко открытым ртом и был близок к апоплексическому удару.

Когда же узнал подноготную, - оказалось Яша послал слывшему неподкупным судье конверт с деньгами и визиткой Пермена; возмущённый столь откровенной взяткой служитель Фемиды вынес оправдательное решение, - с уважением произнёс: «Подлец, несомненный подлец, но талантливый».


Ах, да, - Янкель писал стихи. Опубликованы в журнале «Колосья», «Одесском листке» и детской газете «Гудок».

Октябрьская Революция

Великий Октябрь

В одна тысяча девятьсот семнадцатом году большевики пообещали всем всё: мир – хижинам, земля – крестьянам, заводы и фабрики – рабочим, дитям – мороженое. Только о Янкеле промолчали, ни единым словом не помянули Якова Григорьевича.

И подался Блюмкин в эсеры. Напомним, левые социалисты-революционеры имели все шансы стать партией власти на грядущих выборах в Учредительное собрание.

Увы, вековечные мечты о демократической России нежданно рухнули. Все карты спутал Ильич. Прозорливый вождь мирового пролетариата, бормоча под нос «Завтра будет поздно», обмотал щёку бинтом и бесстрашно прокрался в гудящий ульем Смольный.

- Товагищи, - сказал Ленин, взобравшись на трибуну, - Геволюция в опасности.

- Как? Что? - загомонил, недоумевая зал.

Оратор сделал эффектную паузу и махнул рукой за горизонт:

- Все на штугм Зимнего.

Октябрьская Революция

Матросы, братва, опоясанная пулемётными лентами, в бушлатах, в бескозырках, на чёрных ленточках золотом «Смелый» и «Зоркий», солдаты гарнизона, разжиревшие на безопасных тыловых харчах, дезертиры в худых шинелешках, дырявых сапогах или заляпанных грязью обмотках с видавшими виды ботинками, редкие сознательные рабочие, жиды и прочие инородцы, накокаиненная богема, вовсе уж случайный элемент, подхваченный толпой, словом, весь российский народ волной хлынул на Дворцовую площадь и смыл с лица земли прогнившую власть. Как и не было ничего, - ни правительства, ни министров, ни позёра Керенского, ни баб из охранного батальона, ни желторотых юнцов-юнкеров, оставшихся верными однажды даденной присяге, - ничего.

предыдущий текст
следующий текст

Путь на Кавказ: жми сюда и читай ещё несколько текстов


.
История Картли

История Картли

У Грузии история есть

let's go
Путь на Кавказ

Путь на Кавказ

Хомченко, Пушкин, Толстой и другие попутчики

Let's go